– Лица воров вы, наверняка, запомнили – художники народ наблюдательный, – заметили в полиции, куда Нерепин принёс заявление об ограблении. – Вам не составит труда нарисовать их портреты...
– Разумеется, – уверил Нерепин.
На следующий день он принёс в отделение два портрета встреченных им «отпускников».
– Не понял... – озадаченно произнёс следователь, взглянув на принесённое художником. – Какие-то квадраты, углы, круги...
– Я так вижу! – заявил Нерепин. – Это мой творческий метод и художественный стиль...
– Да ради бога... Но, чтобы задержать ваших обидчиков, нужно, чтобы вы их изобразили похожими на самих себя, а не... – следователь отодвинул листы с нерепинскими портретами.
Неделю художник не выходил из мастерской. Рисовал и рвал нарисованное, снова рисовал и снова рвал...
К концу недели дело пошло на лад, и вскоре на стол следователя легли новые портреты.
– Как живые! – воскликнул тот. – Это же наши старые знакомые – Хрящ и Смык! Не успели освободиться и снова за старое! Будем брать. А вам большое спасибо за неоценимую помощь следствию. Все-таки искусство – великая вещь!
Вскоре Нерепину вернули всё похищенное. А через полгода открылась его персональная выставка, на которой поклонники увидели творчество нового Нерепина – уже без квадратов, углов и кругов. На видном месте висел триптих «Преступление и наказание». На первом полотне художник изобразил Хряща и Смыка с баулами, на втором – себя и следователя, а на третьем – автозак, увозящий Хряща и Смыка в места, не столь отдалённые...
Выставка имела успех. Зрители и критики отметили, что у художника начался новый этап в творчестве.